Современная российская культура на рубеже XIX-XX веков оказывается одновременно включенной в рыночные механизмы и в процесс посттоталитарной стагнации; она насквозь монополизирована, ориентирована на государственный патернализм и в то же время пронизана конкурентной борьбой «на выживание»; она презирает «массовую культуру» (особенно западную) и жаждет сама стать столь же массовой, но без конкурентов, монопольно; она соприкасается с теневой экономикой и криминальной культурой (а подчас и прямо базируется на них) и в то же время открыто лоббируется правоохранительными органами, правительством, различными политическими партиями и движениями. Границы между естественным и искусственным стремительно размываются; культурная предметность легко переходит в социальную среду, и детективный сюжет органично размещается в действительности как некая «общая канва» исторических и житейских событий. Все это косвенный черты современного состояния российской цивилизации.
Некоторые реальные сдвиги в сторону размывания бинарности в русской культуре можно наблюдать уже сегодня. Так, один из характерных примеров культурной жизни последнего времени – дополнение тралдиционной для советской культуры антиномии «наука / искусство» (т.е. рационально-логическое/чувственно-образное) третьим компонентом культуры (интуитивно-субстанциональным) – религией, верой. Однако в отличие от тех цивилизаций, где познавательная и художественная культура давно – мирно и творчески – сосуществуют с культурой религиозной, в постсоветской России десекуляризация приобретает деструктивную направленность. Благодаря своему третьему компоненту современной российской культуре оказывается возможным апеллировать к эмоциям вместо аргументов, подменять логическое исследование образно-ассоциативным или непосредственно мистическим видением мира, в доказательствах или при проверке истинности – рассматривать веру равной знанию и вообще представлять культуру как непрерывную область размытых значений и смыслов, где наука превращается в особое искусство или религию; религия предстает как некое учение и непосредственное знание действительности, но одновременно и как специфическое искусство; искусство оборачивается, с одной стороны, специфически препарированным вненаучным знанием, а с другой стороны – эстетизированной верой. (2; 466).
Другая информация:
Музыкальная «глухота» Диснея
Существует легенда, которую Дисней охотно поддерживал. Будто он напрочь лишен музыкального слуха - потому и его детское музыкальное образование, на котором настаивал отец, ограничилось гаммами. Тем не менее он поставил музыкальную серию & ...
Что же это за явление – самодеятельная песня
Что же это за явление – самодеятельная песня?
Традиции создания песен с ярко выраженной авторской позицией, песен граждански активных существовала давно. Вспомним «Варшавянку» Г. Кржижановского, «Смело, товарищи, в ногу» Л. Радина, «Там ...
Символ смены времён года
В отличие от камней, означающих неизменность и постоянство, растения, согласно восточной философии, помогают увидеть перемены в природе. Только после расстановки камней определяют положение кустарников и деревьев в саду. При подборе расте ...
Меню сайта