Рождение тесно связано в традиционной культуре коми с представлениями об ином мире, и вся родильная обрядность, в её практическом и символическом аспектах, направлена на обеспечение благополучного появления новорожденного на этот свет и присоединение его к социуму. Архаичные взгляды на потустороннюю природу ребенка сохранились в традиционном объяснении появления новорожденных.
Коми-зыряне объясняли детям: "Ребёнок появляется из дупла дерева", "Ребёнка находят между дров в поленице", что в контексте представлений о дереве как связующем звене между мифологическими мирами сопоставимо с представлениями о его появлении из иного мира.
На вопрос ребенка о пути его появления на свет матери также отвечали: "Ты появился из моей подмышки", что тоже связано с символикой чудесного рождения (Конаков 1996, С.16). Термин чурка, обозначающий законнорожденного ребенка и на языковом уровне восходящий к славянскому обозначению предков "чур", "пращур", указывает на веру в происхождение ребенка, не имеющего отца, из мира предков (Семенов 1992, С.99). Об этом же свидетельствует и выражение, констатирующее смерть младенца: "Муысь петiс, муö мунiс" (Из земли вышел, в землю и вернулся).
Обряд рождения ребенка начинался задолго до родов. Уже в ритуале, отмечавшем наступление физиологической зрелости девушки, мать формулировала дочери благопожелания относительно будущего деторождения. При появлении у девочки первых месячных мать вечером сама расчесывала ей гребнем волосы, и, заплетая косу, желала дочери расти здоровой женщиной, легко рожать желанных и здоровых детей, иметь молока как в полноводной реке, а затем вставляла гребень дочери в волосы (Слепчина 1998, С.19).
Символикой плодородия насыщен свадебный обряд: невесте и жениху стелили овчинную шубу, чтобы детей много было; перед выходом к венцу на колени невесте сажали ребёнка; большое значение придавалось пище, связанной с плодородием, плодовитостью, рождением (куриные яйца, утиные гузки, зерно и т.д.). С этого же времени проявлялась забота о здоровье будущего ребенка. Ещё при выборе супруга обе стороны интересовались наличием в роду невесты или жениха хронически больных, умственно отсталых, "припадочных" и при установлении такого факта от брака старались воздержаться, поскольку, по народным воззрениям, подобные заболевания могли передаться по наследству.
Браки между родственниками допускались не ранее четвертого-пятого поколений, а на Удоре - пятого-шестого. Бесплодие повсеместно считалось большим несчастьем и расценивалось как результат порчи или наказание за грехи. О бездетных супругах говорили: "Вермасны кö, эськö пуысь морттö вöчасны (Если бы могли, они бы из дерева человека сделали)". Для лечения бесплодных женщин народные врачеватели готовили отвары кага ваян турун (ребенка-дай-трава), добывание которой было связано с символическим обращением к силам иного мира: в ночь на Иванов день знахарки в чистых одеждах переплавлялись через реку на луга и, идя по кругу, собирали травы, наделяемые магическими силами. Регулярное употребление отвара кага ваян турун должно было способствовать наступлению беременности. Восприятие бесплодия как Божьего наказания определило и соответствующие способы обретения "чадородия" - отмаливание грехов во время молений, крестных ходов, посещений святынь, обращений с молитвами к Божьей матери, святой Параскеве (Шарапов 1995, С.14).
Традиционно наиболее подходящим местом для родов считались хлев и, особенно, баня, которую для благополучного разрешения от бремени роженица должна была протопить сама, самостоятельно наносив дров и воды. В баню роженица должна была идти босой. Если роды происходили в доме, то обычно женщина рожала на пороге жилого помещения. На Удоре зафиксирован обычай рожать в подполье или на крышке люка в голбец. У прилузских коми-зырян и коми-пермяков зафиксированы рудименты кувады - отцу ребенка давали круто посоленный хлеб с горчицей или песком, который он должен был съесть (Налимов 1991, С. 18). Родившегося ребенка повитуха подхватывала на руки со словами "Бласнэ, Христос, кузь нэм да бур шуд, ловзяс мэд. (Благослови, Христос, долголетия и счастья, выживет пусть)", и осуществляла первичный уход за ним: перевязывала пуповину льняной ниткой (часто выдернутой из подола рубашки матери) или волосами роженицы, перерезала ее ножом или ножницами на расстоянии 3-4 пальцев, обмывала и заворачивала новорожденного, чтобы "отец сильнее любил", в старую отцовскую рубаху.
У прилузских коми-зырян и коми-пермяков существовал обычай перерезать или привязывать пуповину к предмету, относящемуся к желаемой для ребёнка профессии. Пуповину девочки перерезали на прялке, веретене, отпавшую - прятали в ящичек швейной машинки, в кудель, чтобы новорожденная стала хорошей швеей, пряхой. Пуповину мальчика перерезали на прикладе ружья, на топоре, привязывали к плугу, чтобы имел удовольствие к труду. Если родители мечтали видеть своего ребёнка учёным человеком, то пуповину привязывали к книге, если духовным лицом - то к церковному колоколу. Настоянную на пуповине водку, давали выпить отцу, чтобы закрепить его привязанность к младенцу.
Послед зарывали в землю во дворе, голбце или хлеву под навоз, делая его недоступным для уничтожения и колдовства. Если ребенок рождался в последе, то послед высушивали и сохраняли, считая, что от него зависит здоровье и благополучие ребенка. На Удоре к новорождённому прикладывали полено со словами: "расти и будь спокоен, подобно этому полену". Если ребёнок был слаб или у роженицы ранее умирали дети, исполнялся ритуал его "перераживания" - сийöс пыр лэдзöм (протаскивание сквозь хомут). Повитуха передавала новорождённого сквозь хомут женщине, в семье которой росли крепкие и здоровые дети. Та обхватывала его руками со словами: "Ме сiйöс аслым босьта, кыдзи менам быдмöны, мед сiдз и тайö быдмö." (Я его себе беру, как мои растут, так пусть и этот растёт) и обвязывала пояском. Сразу после родов коми-зыряне окуривали женщину и ребёнка дымом от можжевельника (Старцев 1929, С. 46), а коми-пермяки опрыскивали или омывали их водой, набранной по специальным правилам.
В берестяной сосуд набирали три-девять горстей воды, ведя счёт с отрицанием (не одна, не две, не три и т.д.), воду черпали пригоршней по течению, сливали в сосуд по локтю, приговаривая: "Как вода на локте не задержится, так на рабе Божией (имя родильницы) ни уроки, ни призоры не держитесь" (Янович С. 71). В коми языке обряд крещения называется отглагольным существительным пыртöм (пыртчöм), что в буквальном переводе можно трактовать как 'ввод' или 'введение' человека в веру. В среде коми старообрядцев обряд П. метафорически называют "кокъяс мыськины" (букв. 'омовение ног'). Происхождение этой метафоры, вероятно, связано с библейскими сюжетами о чудесном спасении через преодоление водной преграды и духовном воскрешении через омовение в воде (Библия: Нав. III, 4; Иоан. III, 5; Ефес., 26; Ис. XII, 3).
Человека, не имеющего духовного сана, но совершающего непосредственный обряд П. за пределами храма, называют пыртысь - букв. 'тот кто вводит кого-либо'. До первой четверти XX века повсеместно у коми-зырян и коми-пермяков (как у православных, так и у приверженцев старообрядчества) П. новорождённого совершалось на третий и восьмой день после рождения ребёнка.
Необходимость совершения П. на восьмой день объясняется традиционными представлениями о том, что "... и сам Иисус Христос на восьмой день был крещён". Интересно, что на Удоре некрещёного младенца до десяти дней шутливо называют 'чудин'. В данном случае образ некрещёного младенца отчётливо соотносится с образом чуди - мифологических первопредков коми, погибших, согласно одному из фольклорных сюжетов, отказавшись принять крещение. Подчёркивается, что "крещёные младенцы на том свете будут летать как ангелы и собирать пищу с райских деревьев, а некрещёные младенцы будут ползать по земле и вслепую собирать то, что будет падать с райских деревьев".
У печорских коми крестили в кантуке или шомöсе - большой деревянной купели округлой формы, сбитой из сосновых досок и скреплённой черемуховыми ободами. Купель ставили в доме под матицей, ближе к печи. Согласно чину крещения, по четырём сторонам света на кромке купели устанавливали зажжённые свечи. У коми старообрядцев Верхней и Средней Печоры отмеченное предписание обычно не соблюдалось. Купель наполняли водой, принесённой рано утром родителями или будущими вежань-вежай из колодца или проточного источника воды. В последнем случае, как отмечают информанты, воду предписывалось зачерпывать обязательно против течения. Перед совершением обряда купель, наполненная слегка подогретой водой, троекратно освящалась ладаном, тлеющей смолой хвойных деревьев или можжевельником. Лицо окрещаемого при совершении обряда должно быть обращено на восток, "поскольку на востоке Господь живёт". Вежань или вежай завязывали на ребёнке гайтан от перна пас (нательного креста), вöньдi (нательный пояс), сплетённые из не шерстяных нитей, и надевали пернянь дöрöм (специальную холщовую рубашку, сшитую вежань по старинному покрою: с полами до колен, с широкими по локоть рукавами, без узоров, без ворота, с вырезом на груди и двумя тесёмками-завязками, без пуговиц).
Впоследствии, пернянь дöрöм хранилась родителями и передавалась крещёным, когда дочь выходила замуж, а повзрослевший сын навсегда оставлял родительский дом.
Другая информация:
Становление и развитие ваххабизма
На данном этапе не существует однозначного понимания термина “ваххабизм”, для многих это своего рода синоним слова “терроризм”.
Существует проблема, связанная с правильным употреблением данного термина. Дело в том, что не существует одно ...
Японский национальный характер
Трудолюбие и связанное с ним усердие во всех сферах трудовой деятельности – важнейшая черта японского национального характера.
Известно стремление японцев рано (в пятьдесят или в пятьдесят с небольшим лет) удаляться от дел и предаваться ...
Упадок нравственности в России
Для понимания изучаемого явления необходимо сформулировать, что же такое нравственность. Корнем этого слова является – «нрав» т.е. нормы поведения, и их соблюдения, а поступает человек в соответствии со своей системой духовных координат, ...
Меню сайта