Крупноформатное полотно «Христос и грешница», предтеча будущей серии «Жизнь Христа», было завершено 1888 году в Москве и выставлено на передвижной выставке в Петербурге. Картина сочетала строгую архитектонику академизма с жанровым реализмом передвижничества. Полотно, так непривычно изображающее евангельское ее бытие, сначала не было разрешено цензурой Победоносцева. А президент Академии художеств великий князь Владимир сказал: «Конечно, для нас картин интересная, но для народа она вредна». Однако приехавший на выставку Александр III, как ни странно, разрешил обнародовать полотно.
До того как попасть в Русский музей (1897), «Грешница» находилась в Зимнем дворце, где к ней привесили надпись: «Блудная жена». Василий Дмитриевич возмущался: «Да нет же! Грешница не блудная жена, с ней случилось несчастье, она впала в грех, как грешили и те, что не решились бросить в неё камень .».
Некоторые критики обвиняли Поленова в оскорблении религиозного чувства, в отходе от канонического образа Спасителя. Но много было и положительных рецензий - Гаршина, Короленко, Стасова и других. А вот отзыв Е.М.Татевосяна: «Это было событие, это был настоящий праздник, особенно для нас, молодёжи, учеников его. Мы праздновали точно свою победу.
После традиционных, почти чёрных картин «Грешница» была светлым, жизнерадостным, горячо-солнечным произведением в холодной, снежной Москве. К тому же она была дерзким вызовом для религиозных ханжей.
Знойный южный день; солнце перешло за полдень и, бросая недолгие тени, ярко освещает преддверие иерусалимского храма с широкою каменного лестницею, ведущею в сени, поддерживаемые колоннами красного порфира, с несколькими старыми, корявыми черно-зелеными кипарисами, возвышающими свои вытянутые, сжатые вершины в ясную синеву южного неба; справа виден бедный опаленный солнцем восточный город, уходящий в гору.
На дворе храма волнение. Только, спешащий на работу в поле после полуденного отдыха крестьянин, взгромоздившийся на смиренного ослика вместе со своими кирками и мешками, да небольшая кучка людей, сидящая слева внизу у лестницы, не разделяют этого волнения. Несколько женщин и какой-то поселянин, пришедшие с провизией и клетками с птицей, может быть, для продажи, а может быть, и для жертвы, еще не поняли, зачем ворвалась в ограду эта шумная толпа, зачем она ведет какую-то женщину.
Группа Учителя с учениками полна спокойного ожидания. В бедных запыленных дорожных одеждах, в грубой обуви сидят они: юноша Иоанн, вперивший в толпу задумчивый взгляд, два брата Заведеевы, с некрасивыми, но умными и сильными лицами; тут же и человек, носящий суму через плечо, с острыми, сухими чертами лица, с общим характером доктринерства, какое и владело его душой и погубило его, - казначей Иуда. Вблизи них и Учитель. Он обернулся к разъяренной толпе, ведущей преступницу, и спокойно ждет вопроса предводителей.
Толпа передана художником живою. Он проник в самую сущность массового движения и выразил стадное чувство, большею частью преобладающее в нем. Большинство толпы - равнодушные, повинующиеся только этому чувству, которое велит бить - будут бить, велит плакать - будут плакать, велит кричать «осанна!» и подстилать одежды - будут сами ложиться под ноги грядущего. Они горят не своим огнем; все дало им общее возбуждение; как стадо овец, они готовы шарахнуться за первым, на кого более других подействует внешняя причина. Многие, быть может, и не знают, кого ведут и за что будут бить. Таков высокий флегматик, держащий преступницу за плечи и ведущий ее перед собою. Ведет, очевидно, не он, а нечто ему совершенно не известное, с чем он и не считается, о чем и не думает; он только старательно исполняет чужое веление и с добросовестностью современного полицейского тащит туда, куда, как он полагает, почему-то тащить следует.
Тут и улыбающийся рыжий еврей; в его улыбке есть что-то двусмысленное; быть может, он накануне покупал ласки этой самой женщины-ребенка или подобной ей. Тут же и юноша, заглядывающий на нее с любопытством еще не проснувшейся страсти, - ему тоже суждено участвовать в грехе, подобном совершенному ею; сгорбленный старик с потухшим взором, покопавшись в своей памяти, найдет и свое, участие в таких же делах. И все они ведут побивать ее камнями. Такова толпа. Но видны в ней и иные лица: фарисей, разъяренный до последних пределов, готовый растерзать в куски сам, своей волей; другой, с восторгом слушающий, как два священника, выступившие вперед толпы, бешено кричат Иисусу: «Моисей повелел нам, а ты?» Он впился в них глазами и разделяет их радость и торжество: ненавистному бунтовщику, возмутившему стоящее болото Мертвого закона, задан вопрос, который его погубит. Священники, составляющие центр картины, составляют и основу ее содержания. Привычная важность еще несколько сдерживает одного из них, высокого чернобородого, с сильною проседью старца, но другой, рыжий, с одутловатым лицом, весь обратился в ненависть, дикую, безумную. Что для них бедная девочка! Не все ли равно, растерзают ее или останется она жива? Она почти не существует для них; вся сила их ненависти направлена на этого простого, спокойного человека, хладнокровно слушающего их вопли.Что скажет Он?
Другая информация:
Китайский стиль
В Европе изделия китайского искусства вошли в моду в XVIII веке. Как в богатых домах, так и в жилищах бедняков имелись самые разнообразные китайские изделия прикладного искусства, которые были популярны благодаря своим экзотическим формам ...
Социокультурный смысл техники
Одной из фундаментальных социокультурных черт техники является то, что она есть средство преобразования среды, природы и самого человека. Эта черты нашла отражение еще в мифотворчестве.
Вспомним миф о Прометее, научившем людей технически ...
Минимализм
Предельная лаконичность форм, полное отсутствие декора, орнаментов или деталировки фасадной отделки. Ясность композиции, монохромность, педалирование естественности фактур. Работа большими плоскостями, графичность.
Минимализм, в крайнем ...
Меню сайта