При жизни Карла Брюллова оценка его творчества была вполне единодушной, и никто не сомневался в подлинном значении наследия мастера. Но, начиная с 60-х годов XIX века, наступил резкий перелом. Слава Брюллова начала меркнуть. Для некоторых художественных кругов его имя стало предметом ожесточенной ненависти, главным выразителем которой стал Стасов Владимир Васильевич (1824-1906), известный критик, страстный апологет идейного реализма, идеолог передвижников. Сначала Стасов был благоговейным почитателем художника и выступал поклонником его творчества. После смерти Брюллова Стасов едет в Италию и ревностно выискивает его последние произведения, которыми он в тот момент безмерно восхищается. Критик пишет статью о последних днях К.П. Брюллова и об оставшихся в Риме после него произведениях. Стасов подробно описывает оставшееся в Италии наследие творчества Брюллова и невероятное упорство и трудолюбие художника в последние дни его жизни. В его восторженных словах нет никакой критики.
По приезду в Рим Стасов заболел и не смог проститься с художником Брюлловым. Описывая последние дни жизни художника он писал – «… я не мог быть на похоронах Брюлловских, - а что бы я дал, чтоб увидать его еще раз, хотя бы мертвого!»
Стасов пишет, что после приезда с острова Мадейры в Рим Брюллов познакомился с оптовым торговцем Анжелино Титтони. «С этим человеком – пишет критик – он сошелся необыкновенно близко с самого первого знакомства, привязал его к себе с той необыкновенной силой, которой всегда владел, когда хотел приобрести чью-нибудь привязанность; в то же время почувствовал над собой что-то вроде магнетической силы Титтони, которой и остался покорен до самого последнего своего дня». С 1851 года Брюллов поселился в имении Титтони, где лечился минеральными водами, которые приносили ему значительное облегчение и давали силы для дальнейшей работы. К тому же, пишет Стасов, воздух местных римских окрестностей тоже шел ему на пользу. «Едва силы его возвратились, он тот час же принялся за работу, без которой как он тысячу раз повторял всем окружающим, ему невозможно жить, когда он хоть сколько-нибудь здоров». Живя у Титтони, Брюллов сделал несколько маленьких пейзажей и портреты членов семьи Титтони [Прил. рис. 31,32,33,34], привязавшихся к нему искренней дружбой и постоянно окружавших его во время болезни. Одни из этих портретов были сделаны маслом, другие акварелью. Брюллов много работал и лишь один Титтони, видя что ему становится хуже, мог запретить ему работать.
С декабря 1851 года по май 1852 года Брюллов сделал еще 2 портрета – профессора Ланчи [Прил. рис. 35] и князя Мещерского, а также работал над давно начатым портретом Демидова.
Стасов пишет, что на несколько дней Брюллову стало лучше и он смог встретиться с друзьями, но 23 мая силы вновь покинули художника. Это были его последние часы. Брюллов хотел проститься с Титтони и еще раз обнять своего друга, но тот по делам уехал в Рим и не мог увидится с умирающим художником.
В своей статье Стасов большое внимание уделяет описанию картин написанных художником в последние годы жизни, проведенные в Риме. К числу уже упомянутых первых работ - портрет Демидова, портрет Титтони и князя Мещерского относится также и «Вирсавия в купальне». По поводу портрета Демидова Стасов пишет – «Много других портретов и картин можно было бы отдать за то, чтобы эта картина была окончена Брюлловской рукой». Стасов восхищается мастерством, с которым написан портрет Демидова, скачущего на лошади: «…Нельзя не остановиться перед этой лошадью, с ее огненными глазами, широко пышущими ноздрями и грудью, выдающейся из картины точно живой и блистающей под пробившимся сквозь деревья солнечным лучом. Эта грудь лошади так написана, как писал в своих портретах живые лица Рембрандт, один из великих и самых главных учителей Брюллова».
Стасов пишет, что незаконченными остались два большие эскиза маслом: «Возвращение папы в Рим» и «Солнечное затмение». В комнате, где жил у Титтони художник, висят несколько его работ – «Праздник испанских слепых нищих», «Вакханка», «Вшествие Силлы в Афины» и другие.
Критик отмечает, что Брюллов всегда любил записывать на память свои новые, приливавшие ему в голову мысли, карандашом или акварелью. В последнее же время, когда ему становилось все труднее и совсем невозможно работать масляными красками, он почти до самого последнего времени своего не переставал рисовать, записывать все новые и новые свои сочинения, трудился с упорством. Это были рисунки на маленьких оторванных лоскутках бумаги неправильных форм, с оторванными углами, выполненные с обеих сторон. Чаще всего он зарисовывал римские картинки. Стасов пишет, что с первого своего приезда в Рим, академическим учеником, Брюллов глубоко прочувствовал и полюбил всю красоту римской жизни и много времени уделял работе над сюжетами с римским простым народом.
Другая информация:
Форма библиографической информации
Библиографическая информация дискретна. Это означает, что она состоит из отдельных элементов. Предельными элементами библиографической информации, ее условными атомами являются библиографические записи. Известно, что (от греч. atomos – не ...
Виды искусства
Искусство существует в конкретных своих видах: литература, театр, графика, живопись, скульптура, хореография, музыка, архитектура, прикладное и декоративное искусство, цирк, художественная фотография, кино, телевидение.
Разделение искусс ...
Сценическая обработка русских народных костюмов
Русская народная одежда является замечательным наследием культуры прошлого. В течение многих веков искусством неизвестных умельцев создавались народные костюмы, редкие по красоте и гармонии. Многообразные по своему покрою, они отличались ...
Меню сайта